а прошёл год. ровно год. один год.
год с того дня, как в центре Москвы убили журналиста и адвоката.
что-нибудь изменилось?
возможно, стало хуже.
и я бы даже посмеялась над инициативой о запрете одиночных пикетов, я бы посмеялась, если бы не было так грусто. ведь бред! ведь невероятно! ведь противоречит 31 статье Конституции!
но в нашей демократической стране возможно всё!!!

а просто по-человечески я не могла не пойти на акцию памяти. было много людей, милиции ещё больше.
меня приятно поразила проходящая мимо меня компания молодежи, они остановились, стали гадать что здесь. я обернулась и рассказала и увидела живой интерес в глазах девушки. они интересовались - вот что важно! они недоумевали, что прошел уже год и спрашивали про Политковскую!
небезразличие ценю.
спускаюсь в метро, а мимо меня по эскалатору стройными рядами бежит ОМОН, который наводнил в одночасье всю станцию метро. они боялись провокаций, но все было спокойно. нелепо они смотрелись. а люди ненароком оказавшиеся на станции смотрели на них испуганно-недоуменно.
а в вагоне метро напротив меня сидела милая девушка, очень грустная. она вертела в руках телефон, расплакалась...мне очень хотелось как-то поддержать её. но я не смогла.
пока доехала до дома, в смске набила зарифмованные мысли:

Она сидела напротив меня в вагоне метро,
Её рыжая прядь выбивалась из-под шапки несмело,
Серые джинсы, потертые кеды и куртка «Баон»,
Простая девочка, не по погоде одетая.
Она теребила телефон, смс перечитывая,
Будто чего-то боясь и надеясь разубедиться,
Но когда объявили: «станция Театральная»,
В глазах появилась слеза, застыв на ресницах.
А потом покатились другие, полные отчаяния.
Мне стало неловко, я потупила глаза.
Но наши взгляды столкнулись нечаянно,
И на эту долю секунды воцарилась пауза...
Но поезд остановился, мне нужно на переход,
А её рыжая прядь выбивалась так же несмело,
Я очень хотела помочь, но не нашла подход,
Верных слов я отыскать не сумела.